Все началось летом 1778 года, когда Ф.В. Баур по распоряжению императрицы отправился в служебную командировку. Перед ним стояла непростая задача: найти в окрестностях Москвы источник воды для «столицы-замарашки».
Осмотрев множество городов и весей, Баур пришел в отчаянье: подходящего источника не было. Но тут знатоки подсказали ему отправиться на северо-восток. Там, на расстоянии версты от старинного Троицкого тракта, в сосновом бору на высоту трех с лишним метров из-под земли бил самый настоящий фонтан. Замер показал, что Громовый ключ может давать 1 миллион 656 тысяч литров в сутки или 69 тысяч литров в час чистейшей родниковой воды!
Но для жаждущей Москвы этого было недостаточно. Тогда Баур распорядился пробурить рядом с Громовым ключом пробные скважины, и из них тоже забили фонтаны чистейшей родниковой воды. По расчетам Баура, Громовый источник и 17 искусственных скважин могли давать столице 300-330 тысяч 12-литровых ведер воды в сутки. Как раз столько, сколько нужно!
Но радость от находки была недолгой, ведь предполагаемые расходы на строительство водопровода пугали: от центра Москвы до водоносных источников не менее 20 верст по Троицкой дороге, при этом рельеф местности все время повышается, и значит, придется вести трассу окружным путем. Чтобы оценить весь «масштаб бедствия» и составить детальную смету строительства, всю трассу будущего водопровода Баур исходил пешком буквально вдоль и поперек.
И решение нашлось: чтобы минимизировать затраты, нужно было проложить второе, искусственное русло почти параллельно Яузе. И по этой кирпичной галерее почти в метр шириной чистейшая родниковая вода устремилась бы в центр Москвы, обходя все холмы и возвышенности. Первый участок от водосборных бассейнов должен был пролегать через село Большие Мытищи, далее спускаться в заросшую кустарником лощину (здесь Баур предложил построить небольшой акведук), проходить мимо деревни Шарапово и заканчиваться на берегу реки Ички, где предполагался второй акведук (его насыпь можно увидеть у современного Джамгаровского пруда). От левого берега Ички начиналась трасса второго участка, которая шла через деревню Ватутино к селу Ростокино, и там Баур спроектировал третий, самый большой акведук — Ростокинский, длиной в 356 метров. Кстати, это инженерно-гидротехническое сооружение в будущем станет основным геральдическим элементом мытищинского герба. От Ростокинского акведука кирпичная галерея направлялась далее к селу Алексеевскому и от него поворачивала на Сокольники. «Сокольническая линия», проходившая через площадь трех вокзалов и Сухаревскую башню, была третьим и последним участком трассы водопровода. А заканчиваться кирпичная галерея должна была так называемым «выпуском» в Самотечный пруд. Баур предложил поставить на этом месте памятник императрице Екатерине II (сейчас здесь колонна-памятник работникам МВД).
Проект Баура был одобрен, и 28 июля 1779 года на сооружение водопровода было выделено 1 миллион 100 тысяч рублей. Строительство началось. Перво-наперво решили обустроить Громовый ключ — источник обложили камнем и соорудили над ним бревенчатую избушку. От него по современной улице Водопроводная аллея проложили первые метры кирпичной галереи. Н.М. Карамзин, решивший проехаться по России, перед тем как сесть за написание «Истории государства Российского», писал: Я ходил пешком к тамошним славным колодцам, сквозь длинную насаженную аллею, откуда проведена вода в Москву. Их числом 42. Каждый представляет издали вид маленького домика, и все вместе кажутся небольшим прекрасным селением
. При этом во времена Карамзина над Громовым ключом стояла уже кирпичная часовенка. Именно она и стала первым памятником инженерам и строителям Московского-Мытищинского водопровода.
А Ростокинский акведук можно назвать посмертным памятником Бауру, так как к началу строительства в 1783 году 52-летний инженер скончался. Строительство шло уже 4 года, и в 1787 году императрица Екатерина пожелала лично осмотреть акведук. К ее приезду был запланирован пробный пуск водовода на отрезке от Громового ключа к селу Алексеевскому. Облицованный белым камнем арочный «водяной мост» императрице представлял сменивший Баура на посту руководителя строительства водопровода инженер-полковник Иван Карлович Герард. Непосредственно руководил достройкой акведука его сын. Отец и сын тщательно подготовились к визиту императрицы: в селе Алексеевском был накрыт стол, в центре которого попыхивал огромный самовар, а на глазах изумленной императрицы из недавно построенного участка кирпичной галереи потекла мытищинская вода, которой и заправили пузатый самовар. «Чаепитие в Алексеевском» Екатерине пришлось по вкусу, и она записала в своем дневнике: Самая лучшая постройка в Москве — несомненно, Ростокинский водопровод, он с виду легок, как перо
.
Но все оказалось не так гладко. Русско-турецкая война задержала окончание строительства водопровода почти на десятилетие. И это промедление было смерти подобно, ведь роль труб в кирпичной галерее выполняли обыкновенные струганые доски. По расчетам Баура постоянно текущая вода должна была препятствовать разрушению труб. Но одного не учел он — столь типичной для России приостановки работ на неопределенный срок.
В 1788 году неоконченным оставался третий участок кирпичной галереи — от Сокольников до Самотечного пруда. Строители вернулись сюда вновь лишь через 9 лет. На достройку водопровода было выделено 400 тысяч рублей. Но уже чрез 5 лет начальник строительства И.К. Герард запросил еще 200 тысяч на завершение работ. В итоге этот последний участок стал самым дорогим из всей 26-километровой трассы водопровода, включая даже знаменитый «миллионный мост».
А теперь вернемся к уже построенной трассе водопровода, которая попросту разрушалась почти 19 лет. Не исключено, что большая часть еще не сгнивших его досок и кирпича пошла на сараи в селах и деревнях от Больших Мытищ до Алексеевского. Но так как Герард понимал свое щекотливое положение (за то, что не усмотрели за уже построенной трассой спрашивали бы именно с него), на бумаге вся трасса водопровода выглядела вполне исправной. При этом Герард возил многочисленные проверочные комиссии на образцово-показательный Ростокинский акведук. В 1799 году там даже заменили полностью истлевшие доски на листы свинца. Но это, конечно же, не спасло положения...
И вот осенью 1804 года Мытищинский водопровод был сдан в эксплуатацию. 28 октября вода из мытищинских ключей отправилась в путь по кирпичной галерее. На другом конце, у Самотечного пруда, в тот же день ждали прибытия 330 тысяч ведер чистейшей родниковой воды… Но тут приключился казус, достойный быть занесенным в школьные учебники по арифметике. Дано: в Мытищах в кирпичную галерею каждые 24 часа вливалось 330 тысяч ведер родниковой воды прекрасного качества. Но на выходе в Москве, из этой галереи выливалось лишь 40 тысяч ведер мутной, пахнущей болотом воды. Внимание вопрос: куда пропадала мытищинская вода? Разбираться в этом не стали, и в результате почти четверть века москвичи ежедневно выпивали по 40 тысяч ведер водопроводной воды плохого качества, незаслуженно ругая при этом мытищинские ключи.
А правду знали лишь те, кто совершал пешие паломничества в Троице-Сергиеву лавру и по пути останавливался на отдых в селе Большие Мытищи. Они-то и видели истинную мытищинскую воду. А она вызывала восхищение и даже считалась целебной. Возможно, поэтому в часовне над источником установили мемориальная доску: Ключ сего бассейна по преданию народному, произведенный ударом грома, первый подал мысль к построению сего благодетельного для Москвы сооружения
.
В 1805 году стало ясно, что продолжавшееся четверть века строительство, поглотившее 1 миллион 700 тысяч рублей казенных денег, отнюдь не решило проблему снабжения Москвы питьевой водой. 40 тысяч ведер воды в сутки в то время — это чуть больше одного литра на каждого москвича. Но никаких действий особо не предпринималось. Правда вскрылась в 1823 году, когда у села Алексеевского обвалилась кирпичная галерея. Катастрофа? Ничуть! По «Сокольнической линии» к Самотечному пруду продолжали течь те же самые 40 тысяч ведер воды. Эта, долгое время считавшаяся мытищинской, вода попадала в галерею из ключей Сокольнической рощи, а также была обыкновенной грунтовой водой (то есть талой и дождевой), которая попадала в водопровод в тех местах, где галерея проходила под землей. А 330 тысяч ведер мытищинской воды бесследно растворялись на отрезке от Больших Мытищ до Сокольников.
Летом 1826 года император Николай Первый велел начальнику Московского округа путей сообщения Николаю Янишу составить проект переусройства московского водопровода и выделил на это 565 тысяч рублей. Через 2 года проект был готов. Авторами его стали директор Московского водопровода Максимов и молодой поручик Андрей Дельвиг. Решено было оставить «Сокольническую линию» как отдельный водопровод, а также провести новую кирпичную галерею от села Алексеевского вдоль современного проспекта Мира к Сухаревой башне. Отныне эта старинная крепостная башня Земляного города Москвы должна была стать водонапорной. Также с другой стороны к Сухаревой башне подходила кирпичная галерея, сооруженная еще инженером Герардом. Но вот беда: в районе современной станции метро «Проспект Мира» трасса водопровода упиралась в достаточно высокую Поклонную гору, а вода должна была подаваться в Москву самотеком. Тогда галерею проложили внутри Поклонной горы на глубине 17 метров.
И в 1835 году обновленный Мытищинский водопровод был введен в эксплуатацию. Правда, к Сухаревой башне из Мытищ вместо планировавшихся 330 тысяч опять доходило не все — только 180 тысяч ведер воды в сутки. На тот момент Бауровская кирпичная галерея была не только изношена физически, но и устарела морально. И «латание дыр» уже не помогало.
А к 1848 году объем поступающей из Мытищ в Москву воды сократился до 100 тысяч веер в сутки. Оказалось, что из 48 мытищинских источников пять совсем перестали давать воду, и существенно снизилась водоносность Громового ключа. Это и стало той последней каплей, после которого было решено искать новые источники воды. Через 2 года началось строительство Москворецкого водопровода. Правда, вода из Москвы-реки сильно уступала по качеству Мытищинской.
В 1853 году директором водопровода стал Андрей Иванович Дельвиг. Он еще раз обследовал мытищинские ключи и пришел к выводу, что Москва существенно не добирает из них воду. По расчетам Дельвига, в верховьях Яузы можно было получать 500 тысяч ведер в сутки, если понизить уровень забора на один метр. А еще по новой трассе из Мытищ в Москву побежали уже чугунные трубы. Вместо Шарапово – Перловка. В стороне остался и Ростокинский акведук, а вместо него рядом с линией современной Ярославской железной дороги через реку Яузу был перекинут ажурный металлический мост, по которому проложили две чугунные трубы. Далее по современным мытищинским улицам, в районе платформ Маленковская и Москва-3-я водоканал подходил к Алексеевской водокачке и оттуда уже по старой линии шел к Сухаревой башне. И вот 1 ноября 1858 года в Москву пришли первые 505 тысяч ведер мытищинской воды, которая из Самотечного пруда по трубам распределялась на главные площади города. Наконец-то сбылась мечта императрицы Екатерины Великой: Чтобы всякий бедный человек находил близ своего дому колодезь светлой здоровой воды
. А в самом начале улицы Семашко в Мытищах до сих пор сохранился водосборный пруд. Это едва ли не единственное сохранившееся гидротехническое сооружение дельвиговского водопровода.
Известно, что в день, когда отмечалось 50-летие службы барона Дельвига на Московско-Мытищинском водопроводе, ему было преподнесено серебряное ведро работы известного русского ювелира Овчинникова. На серебре древнерусской вязью была выгравирована надпись: «Глубокоуважаемому Снабдителю Москвы здоровою водою Андрею Ивановичу барону Дельвигу от Москвича. 1880 год». Москвич этот был никто иной, как Московский городской голова Николай Александрович Алексеев.
Во второй половине ХIХ века воды снова стало катастрофически не хватать, и в 1870 году вновь встал вопрос о переустройстве московского водоснабжения. Тогда Николай Петрович Зимин рассчитал, что из Мытищ можно получать до 3,5 миллионов ведер воды в сутки. Проект нового водопровода готовили инженеры Шухов, Кнорре и Лембке. Они предложили опустить уровень забора воды на глубину до 30 метров и укоротить трассу водоканала от Мытищ до Москвы. Чугунный водовод был проложен вдоль Ярославского шоссе через современный поселок Дружба, деревню Малые Мытищи, села Ростокино и Алексеевское — к Сухаревой башне в Москве. И осенью 1896 года в Москву пришли уже 1,5 миллиона ведер мытищинской воды.
Но и этого оказалось мало. Уже через 4 года потребовалась новая модернизация, после которой ожидалась максимальная в истории Московского-Мытищинского водопровода подача объема воды: 3,5 миллиона ведер в сутки. Чтобы поднять на поверхность такое количество воды из уже сильно обезвоженных мытищинских недр, по предложению Н.П. Зимина, применили так называемую «Бруклинскую систему», то есть 50 водосборных колодцев в верховьях Яузы соединили одной общей трубой. Мощные насосы в специально построенном машинном здании с глубины от 10 до 30 метров в буквальном смысле слова «высасывали» всю влагу не только из природных подземных резервуаров, но и из окружающей водосборные колодцы почвы.
Что в результате? Объем поставляемой воды вырос, а вот качество ее сильно упало. Через 7 лет снижение потребления мытищинской воды стало вынужденной мерой. К тому времени технологии уже позволяли проводить очистку воды из крупных рек, и городские власти крепко задумались о новом водопроводе.
В 1904 году, сто лет спустя после ввода в строй Мытищинского водопровода, ему в помощь пришел другой Московский водопровод, вода в который поступала от деревни Рублево. А медленное, но неуклонное снижение объемов откачки мытищинской воды продолжалось до начала ХХI века, пока не замерло на отметке 10 тысяч кубометров (чуть более 833 тысяч ведер в сутки). Но все равно та самая легендарная чистейшая мытищинская вода осталась лишь историей.